На мой взгляд, Европа не без оснований опасается Турции. ЕС не нужна сильная в политическом плане Турция. А Турецкая Республика за годы реформ из проводника американских интересов давно уже превратилась в самостоятельный политический центр региона Кавказа и Причерноморья. Процессы турецкого национального возрождения стремительны, и в случае вхождения в ЕС Турция способна не просто нарушить, а даже разрушить тот баланс сил и интересов, который сложился на континенте и привел в итоге к подписанию Лиссабонского договора.
Быстро растущее по численности население автоматически сделало бы эту страну тяжеловесом Евросоюза. Наиболее показательно эта опасность видна на примере Европарламента. Число депутатов этого органа от каждой страны, как известно, хоть и не строго, но все же пропорционально численности населения государств. Так вот, согласно Лиссабонскому договору, при общей численности депутатского корпуса в 751 человек в Европарламенте должны заседать 96 депутатов от Германии, 74 – от Франции и по 73 – от Великобритании и Италии. Более 50 депутатов положено Испании (54) и Польше (51). Все остальные страны имеют весьма незначительное представительство. Эта картинка (понятно, что с определенной поправкой) отражает вес государств в ЕС.
80-миллионная мусульманская Турция по численности населения равна Германии. Это население с другой ментальностью и другими, далеко не европейскими культурными традициями и бытовыми нормами поведения. Это к тому же быстро растущее по численности население, в отличие от населения христианских стран Европы. Германия, в которой и без того уже около 2% турецкого населения, эту проблему ощущает особенно остро. Шок от подобного «диалога культур» в последние годы ощутили во Франции, Бельгии, других странах ЕС.
ЕС до сих пор «не пришел в себя» после масштабного расширения границ на Восток. Но тот Восток был хотя бы христианским. Расширение границ ЕС до Турции, кроме того, означает и прямое соприкосновение Евросоюза с Ближним Востоком. Это существенно меняет не просто региональный, а стратегический, геополитический баланс сил и требует пересмотра принципов европейской безопасности. И проблемы кипрского и карабахского урегулирования, в которые Турция естественным образом включена, на этом фоне отходят на второй план. А уж тем более вопросы соблюдения норм демократии и законов рыночной экономики. Именно эти проблемы, как правило, стыдливо ставятся во главу угла при определении очередного набора задач для Турции по подготовке к ее вступлению в ЕС. Однако после греческого кризиса, после принятия в ЕС такой слабой экономики и демократии, каковой является Румыния, истинные причины нежелания видеть Турцию в ряду европейских стран не удается скрыть за толерантными формулировками.
В отличие от членства Турции в ЕС мне не кажутся утопией в среднесрочной перспективе союзнические отношения между Турцией и Россией или неким новым геополитическим образованием на постсоветском пространстве, которое придет на смену СНГ. Недавнее заявление сирийского президента Башара Асада о желании Сирии вступить в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана, говорит о том, что в современных условиях разрушения прежней конструкции миропорядка возможны любые, самые неожиданные альянсы. И альянс России, которая по ряду причин никогда не вступит в ЕС (по крайней мере, в нынешнем его виде), и Турции видится в этой связи наиболее реалистичным и перспективным проектом. Стремительное расширение экономических связей между нашими государствами, которое происходит в последние годы, возможно, говорит о движении в этом направлении.